Война против Украины вызвала волну протестов в российском обществе и на оккупированных Россией территориях. Одним из инструментов подавления антивоенных настроений стала новая статья Кодекса об административных правонарушениях номер 20.3.3, которая предусматривает наказание за «публичные действия, направленные на дискредитацию использования вооруженных сил российской федерации в целях защиты интересов российской федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования вооруженных сил российской федерации в указанных целях, а равно направленные на дискредитацию исполнения государственными органами российской федерации своих полномочий за пределами территории российской федерации в указанных целях». Новую норму ввели 4 марта 2022 года.

Ранее инициативная группа «Крымский процесс» проанализировала применения этой нормы в судах на территории Крымского полуострова, а также обобщила сведения о нарушении стандартов доступа к справедливому правосудию, заложенных в ст. 6 Европейской конвенции “О защите прав человека и основных свобод”, задокументированные в ходе рассмотрения данных дел об административных правонарушениях по ст.20.3.3 КоАП РФ за первые полтора месяца с начала войны. В данном отчете представлены результаты аналогичных наблюдений за период с 15 апреля по 31 мая.

Документирование осуществлялось с использованием инструментов прямого наблюдения, анализа судебных постановлений и интервьюирования участников судебных процессов.

Общая информация

За исследуемый период в суды Крыма и Севастополя было передано 40 материалов об административных правонарушениях по ст.20.3.3 КоАП РФ (это на 4 больше, чем за предыдущий период наблюдения). В 30 случаях суд принял решение о назначении административного наказания, в 2 случаях протокол был возвращен для устранения нарушений (причем в одном из них после этого вынесено обвинительное постановление) и в 8 случаях заседания отложены на дату, выходящую за временные рамки исследования.

Большинство постановлений выносилось судами непосредственно в день составления протокола, что значительно затруднило возможности организации личного наблюдения за ходом таких судебных процессов. Непосредственный мониторинг был осуществлен только в ходе 2 судебных заседаний (в 1 случае на этапе апелляционного обжалования). В этой связи основными методами исследования стали: интервью с лицами, которых подвергли административному преследованию по статье 20.3.3 и анализ открытых источников.

Формы “дискредитации”

С точки зрения практики применения новой нормы наибольший интерес представляют действия, которые крымские суды относят к административному правонарушению “публичной дискредитации действий российской армии”. Однако, важно отметить, что наличие в открытом доступе постановлений по данным правонарушениям существенно сократилась. На момент составления отчёта удалось собрать информацию всего по 11 случаям (23 за прошлый анализируемый период). Тем не менее тенденции по антивоенным преследованиям остаются схожими:

• в 5 случаях это были публикации в социальный сетях (например, тег на публикацию антивоенного характера от постороннего человека на странице крымского адвоката Эдема Семедляева).
•  в 2 случаях одиночные пикеты или “публичное демонстрирование” самодельных надписей (например, сделанной пальцем на грязном стекле автомобиля надписи «Z и V – оккупант и агрессор. Нет войне»).
•  в 2 случаях устные высказывания в общественных местах (например «…обкидал яйцами территорию КПП в/ч 13140, выражался нецензурной бранью в отношении военнослужащих и выражал открытое недовольство проводимой специальной операцией“).
• в 2 случаях повреждение надписей и других элементов пропаганды войны (например, «…повредил заднее ветровое стекло с надписью в виде буквы «Z», служебного автомобиля подразделения Росгвардии…»).

Гласность и публичность

1) Из 30 постановлений обвинительного характера по данной категории дел, публично решения суда были обнародованы в 9 случаях, что составляет всего 30% от общего числа. За предыдущий период число публичных постановлений составляло 60%.

2) в 19 случаях информация на сайте суда о времени и месте заседания была обнародована несвоевременно. В среднем, соответствующая информация появлялась на следующий день после рассмотрения административного дела, однако отмечались и такие случаи, когда сведения на сайте суда появились через 7 дней после вынесения решения. Как минимум в одном случае зафиксировано, что обвинительное постановление уже вынесено, а на сайте суда спустя 3 дня имеется только информацию о передаче дела судье.

3) из 2 процессов, в отношении которых удалось организовать непосредственный мониторинг, 2 прошли в закрытом режиме без участия слушателей и прессы. В случае с обжалованием постановления в отношении Заира Смедляева приставы Верховного суда Крыма сослались на режим противодействия распространению коронавирусной инфекции, согласно которому в здание допускаются только участники процесса. В случае с рассмотрением административного дела в отношении Эдема Семедляева, слушателей и представителей СМИ не пустили в здание, ссылаясь на отсутствие мест, поскольку заседание проходило в маленьком зале.

Состязательность и равенство сторон

Анализ открытых данных об итогах рассмотрения дел по ст.20.3.3 КоАП выявил 1 случай участия в рассмотрении дела представителя прокуратуры. Однако, из постановления не ясно, какой статус во время заседания был у представителя прокуратуры — статус государственного обвинителя или лица, составившего административный протокол (составителем выступила гарнизонная прокуратура).

Проинтервьюированные лица также указали, что на судебных заседаниях не было представителей прокуратуры. Суды в Крыму сохраняют тенденцию не обеспечивать вызов  представителя государственного обвинения при рассмотрении дел об административных правонарушениях и фактически функцию обвинения (оглашение протоколов, свидетельских показаний, представление фототаблиц и иных доказательств правонарушения) выполняли сами судьи.

Право на защиту

Как минимум в одном случае зафиксировано лишение привлекаемого к административной ответственности права защищать себя в суде. Задержанный сотрудниками ФСБ керчанин Илья Ганцевский при рассмотрении дела по ст. 20.3.3 заявил ходатайство об отложении рассмотрения с целью воспользоваться правом на защиту. Заседание было отложено с 12 на 21 апреля. На следующий день, как утверждает Ганцевский, он был привлечен к административной ответственности за употребление наркотиков и получил наказание в виде 14 суток ареста. В день рассмотрения дела по ст.20.3.3 он отбывал административное наказание и не был доставлен в суд для защиты самого себя. Суд рассмотрел дело в его отсутствие, поскольку ходатайств об отложении дела не поступало.

Предвзятость и отсутствие независимости

1) При анализе имеющихся в распоряжении “Крымского процесса” постановлений обращает на себя внимание общая практика о том, что непредвзятая и независимая оценка событий в большинстве случаев, судом первой инстанции подменена на механическое переписывание сведений из протокола об административном правонарушении и/или показаний свидетелей обвинения. При этом наличие противоречий между указанными в протоколах сведениями и показаниями привлекаемых к ответственности лиц судом не устраняется дополнительными действиями (допросом свидетелей, назначением экспертиз и т.п.) и не трактуется в пользу привлекаемого к ответственности.

Например, в постановлении суда об административном правонарушении в отношении Леси Маланчук указано, что она «с 24 февраля 2022 года по 27 апреля 2022 года, находясь на территории детского сада и в присутствии сотрудников детского сада неоднократно открыто выражала свое несогласие с действиями Вооруженных Сил Российской Федерации по проведению специальной военной операции на территории Украины, а также отрицательно, в грубой форме высказывалась о действиях руководства Российской Федерации по проведению специальной военной операции». В суде Маланчук пояснила, что «инкриминируемых ей действий не совершала, полагает, что свидетели ФИО4, ФИО5, ФИО6 и другие сотрудники детского сада ее оговаривают, поскольку между ними возникали конфликты, связанные с выполнением каждым из них своей работы». Несмотря на это, суд установил факт дискредитации на основании имеющихся в деле протокола об админправонарушении, рапорта оперативного сотрудника ФСБ и письменных показаний трёх свидетелей. Ни одно из этих лиц для проверки показаний и отсутствия оснований для оговора в суд вызвано не было.

2) Поскольку в крымских судах под “дискредитацией” понимается умышленные действия, направленные на подрыв авторитета, доверия к кому-либо, умаление его достоинства и авторитета, выраженные через речевые тактики путем обвинения, нагнетание отрицательных факторов, оскорбления, навешивания ярлыков, умаляющих сравнений, для непредвзятого судебного разбирательства уместным было бы назначение судебной лингвистической экспертизы. Ни в одном имеющемся для анализа постановлении, судом не назначалась лингвистическая экспертиза для определения умысла и самого факта дискредитации российских вооруженных сил. А между тем формы “дискредитации” в некоторых случаях выражены не очевидно, их определение без экспертизы вызывает сомнение в независимости и беспристрастности суда.

Например, керчанин Илья Ганцевский был привлечен за несколько публикаций на своей странице в сети Instagram. Текст » Z Денацификация по-русски» не имеет очевидных признаков дискредитации ВС россии, однако суд не стал проводить экспертизу и определил вину на основе административного протокола, протокола опроса Ганцевского оперативным сотрудником ФСБ и фотокопиями интернет-страницы.

4)  В связи с тем, что статья 20.3.3 КоАП была введена после начала войны против Украины, закономерным представляется тот факт, что люди осуждающие эту войну, могут являться гражданами Украины и/или иметь явную симпатию к Украине. В этой связи немаловажное значение для соблюдения непредвзятости, а также независимости суда имеют сведения о том, являлся ли крымский судья, привлеченный к рассмотрению дел об административных правонарушениях по данной статье, ранее судьей Украины. Из 26 судей, принимавших участие в рассмотрении данной категории дел в первой инстанции, 8 (Бражник, Вороной, Кулинская, Романенко, Терентьев, Тощева, Чернецкая, Шаповал) — находятся в розыске или могут быть объявлены в розыск по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст.111 УК Украины “Государственная измена”. Еще 8 судей (Горбов, Григорьева, Корпачёва, Крылло, Синицына, Смирнов, Степанова, Тумайкина) переведены в Крым из регионов России и осуществляют правосудие в нарушение международных норм гуманитарного права.

5) Также с учетом вышеуказанных особенностей отношения ряда судейского корпуса к Украине, важно отметить, что апелляционные жалобы по ст.20.3.3 за исследуемый период рассматривались преимущественно судьей — Сергеем Яковлевым, в отношении которого Генеральной прокуратурой Украины начато уголовное производство по ст.111 “Государственная измена” и Владимиром Агиным, который является российским судьей и действует в нарушение норм международного права. Во всех случаях решения судов первой инстанции оставлено без изменений.

Выводы:

Процесс рассмотрения протоколов об административных правонарушениях за «дискредитацию действий российской армии» по ст.20.3.3 имеет ряд признаков единого, системного и политически мотивированного преследования с грубыми и многочисленными нарушениями основных стандартов доступа к справедливому правосудию — принципов публичности, состязательности сторон, права на защиту и непредвзятости судебного разбирательства.  

Преимущественно обвинительный уклон решений, тенденция к максимальному уровню административного наказания и общий характер нарушений стандартов доступа к справедливому правосудию могут свидетельствовать о том, что судебные рассмотрения данной категории дел не имеют целью установление истины и профилактику правонарушений в сфере общественного обсуждения деятельности российских вооруженных сил и войны на территории Украины. Имеются основания утверждать, что норма ст. 20.3.3 КоАП на сегодняшний день является инструментом репрессий и подавления антивоенных настроений на территории Крыма.